ВИЗУАЛЬНЫЙ ОБРАЗ: МЕЖДУ МЕДИА И ВООБРАЖАЕМЫМ

VISUAL IMAGE: BETWEEN MEDIA AND IMAGINARY

Назаренко А. Н.

Alex N. Nazarenko

Ссылка для цитирования:

Назаренко А.Н. Визуальный образ: между медиа и воображаемым // Общество. Среда. Развитие. — 2020. — № 1 (54). — С. 43–46.

Аннотация: В статье рассматривается проблема интерпретации визуального образа в рамках медиатеории и теории воображаемого. Даётся определение визуального образа как феномена медиакоммуникации. Даётся развернутое определение медиа для исследования визуальной культуры. Даётся общая характеристика теории воображаемого. Воображаемое рассматривается в соотношении с событием. Выдвигается идея четырехчастной аналитической модели визуального образа, которая включает образ-объект, образ-медиум, образ-событие, образ воображаемое.  

Ключевые слова: визуальный образ, визуальная культура, визуальные исследования, медиатеория, медиафилософия, воображаемое, виртуальность.

Abstract: The article considers the problem of interpreting a visual image in a media-theory and an imaginary-theory. The definition of a visual image as a phenomenon of media communication is given. A detailed definition of media for the study of visual culture is given. The general characteristic of the theory of the imaginary is given. The imaginary is considered in relation to the event. The idea of a four-part analytical model of the visual mage is put forward, it includes the image-object (picture), image-medium, visual-event, vision-imaginary.

Key words: visuality, visual culture, visual studies, media-theory, media-philosophy, imaginary, virtuality.

Ссылка для цитирования:

Назаренко А.Н. Визуальный образ: между медиа и воображаемым // Общество. Среда. Развитие. — 2020. — № 1 (54). — С. 43–46.

Визуальные исследования как область культурологии сегодня ставит целый ряд вопросов связанных с формализацией визуального опыта, соотношением изобразительной и языковой коммуникации и динамикой визуальной культуры. В ряду этих важнейших теоретических тем отдельное место занимает вопрос о сущностных параметрах визуального образа как объективной данности мира с одной стороны и субъективно воспринимаемого феномена с другой. Иными словами, существует серьёзная проблема определения предметных границ исследования визуального образа, а месте с этим существенна и проблема выработки такой эпистемологической программы, которая позволила бы адекватно ответить на ключевые вопросы о визуальных образах: как возможно визуальное сообщение? Что нам сообщают образы? Как мы понимаем образное? Как образы влияют на формирование мировоззрения и социальные стереотипы?

Объяснение сущности визуального образа не может быть основано исключительно на его натуралистическом понимании как материального предмета (изображения), в то же время феноменологическая интерпретация визуального образа неполно раскрывает его способности к конструированию коммуникации. Две эти познавательные стратегии необходимо комбинировать, дополняя одну другой, а саму теорию визуального образа понимать как мультиметодологическую, складывающуюся на стыке медиатеории и теории воображаемого.

Целью данной статьи является описание условий построения стратегии исследования визуального образа, с необходимым полаганием его сущностных черт. Для этого необходимо решить ряд задач: 1) дать определение визуального образа; 2) определить, что понимается под визуальным образом в медиа; 3) определить, что представляет собой визуальный образ как феномен ментального пространства воображения.

Для решения обозначенных задач обратимся к работам: 1) по теории визуального образа В. Флюссера, У. Дж. Т. Митчелла, Н. Мирзоева, В. В. Савчука, Е. В. Петровской; 2) по медиатеории У. Липпмана, Н. Лумана, М. Маклюэна; 3) по теории воображаемого Н. Н. Суворова, Ж. Делёза, Ж. Бодрийяра, С. Жижека.

Традиционные воззрения на проблему визуального образа уходят в далёкое прошлое. Ещё Платон обращал внимание на глубокое различие, пролегающее между идеей и образом. Как известно приоритет отдавался изучению идей, поскольку именно они содержали в себе истину. Образам отводилась скромная учесть называться мнимыми, лишёнными подлинных смыслов подобиями. В последующие эпохи визуальные образы если и попадали в поле научного зрения, то исследовались средствами эстетики как выразительные формы искусства. Так продолжалось вплоть до индустриальной эпохи XIX–XX веков. Изобретение фотографии (1839) и кино (1880–1890–е годы) стало прорывом не только в технике, но и в культуре, а последствия широкого распространения визуальных технологий оказали влияние как на социальную организацию и процессы современного общества, так и на характер мышления, восприятия реальности, мировоззрение человека.

Фотография расширила понимание визуального образа. Она показала, что образы – это не только подобия, но полноправная часть мира, фиксированный фрагмент пространства и времени. Становление цифровой культуры, развитие визуально–ориентированных средств массовой коммуникации (от телевидения и до компьютерных социальных сетей) усилило влияние визуальных образов в культуре и обществе и повлекло за собой изменение в том, что мы вкладываем в само понятие «образ».

Философ и исследователь медиа В. Флюссер вводит специальное обозначение для фотографических образов – технические образы. Он рассматривает их как своего рода знаки: «С точки зрения онтологии традиционные образы означивают феномены, тогда как технические означивают понятия» [13, с. 14]. Однако, существует и критика визуальности как знаковой системы. Так американский исследователь У. Дж. Т. Митчелл отмечает, «что само понятие “знака”, выведенное из лингвистики, кажется неподходящим для иконичности вообще и пиктографических символов в частности» [8, с. 76]. Поэтому формируется стратегия интерпретации в визуального образа в рамках визуальной культуры, предмет которой по мнению Н. Мирзоева понимается, как осмысление «изменения в мире, который слишком велик, чтобы его увидеть, но который жизненно необходимо себе представить» [7, с. 18–19]. Помимо этого, Н. Мирзоев детально рассматривает соотношение визуального и виртуального и отмечает, что визуализированный мир «полностью “замкнутый”, в том смысле, что он не доступен пространственно и все же является убедительно “настоящим”» [14, p. 103]. Неоднозначность содержания образа показывает и В. В. Савчук на примере фотографии: она одновременно преподносит нам естественное «целое пространства и времени» [11, с. 75] и в тот же момент мы видим антропогенный «художественный образ» [11, с. 83]. Е. В. Петровская так же показывает, что визуальный (фотографический) образ «все время существует как бы в двух планах: мы имеем дело с ее материальной данностью — фотография как объект, и в то же время фотография помогает ухватывать какие-то вещи, которые не сводятся к изображению» [10, с. 245]. Ранее в своей статье «Визуальный образ в современных исследованиях медиа» мной была предложена интерпретация визуального образа как «оптического виртуального интерфейса» [9, с. 93]. Дополняя эту трактовку вышеуказанными идеями, обозначим визуальный образ как объективно представленное оптическое средство доступа к вероятностно интерпретируемым данным.

Визуальный образ выступает своеобразной формой опосредования положения вещей в мире и как форма опосредования он получает статус медиаобъекта. Образы в кино, в телевидении, на экранах компьютеров и смартфонов становятся интерфейсами видимого мира или же видимости мира. Интерфейсы ведут нас не к реальности, а к возможной реальности – виртуальности. В связи с виртуальностью необходимо обратиться к вопросу о том, что такое медиа и как они нам сообщают о мире?

Ещё У. Липпман замечал, что «между человеком и его средой располагается некая псевдосреда» [4, с. 27]. Эта псевдосреда есть представление о положении вещей и это представление не индивидуальное, а общественное. Американский социолог говорит о том, что реальность «необходимо воссоздать на более простой модели» [4, с. 34], а мы, в свою очередь, «воспринимаем предметы через стереотипы нашей культуры» [4, с. 113]. Представитель Торонтской школы коммуникации М. Маклюэн со своей стороны утверждал, что «средство коммуникации есть сообщение, так как именно средство коммуникации определяет и контролирует масштабы и форму человеческой ассоциации и человеческого действия» [6, с. 18]. Другими словами, медиа выступают внешним расширением общественного самосознания. Эти идеи развивает и немецкий социолог Н. Луман. Пользуясь кантианской терминологией, он отмечает, что «масс-медиа производят трансцендентальную иллюзию» [5, с. 13]. Таким образом, мы имеем дело с двумя реальностями: непосредственно данным реальным вещественным миром и миром, опосредованным нашим собственным представлением, отданным на откуп медиа. В итоге медиа – это универсальная форма опосредования, предметно включающая в себя сложный комплекс явлений социального и технического порядка, обеспечивающий коммуникативное взаимодействие в обществе, конституирующий общественное сознание, культуру, индивидуальное самосознание в перспективе субъект-объектного взаимодействия.

Визуальный образ может быть проанализирован и рассмотрен как медиаобъект. Однако, в силу ряда причин такой подход не является однозначно исчерпывающим. Во-первых, визуальные образы имеют сложно формализуемую природу, поэтому их категоризация затруднительна исключительно в рамках медиадискурса. Во-вторых, граница между формализацией и редукцией очень зыбкая и анализ визуальности как сферы медиа будет заведомым упрощением и огрублением. Преодолеть две эти сложности медиатеории позволяет теория воображаемого.

Философ и культуролог Н. Н. Суворов дает такое определение: «Под воображаемым понимается ментальная конструкция, как имеющая, так и не имеющая отношение к объективному миру вещей. Пространство воображаемого составляется из образов реального и нереального миров, соединяя в своих конструкциях как следы жизненного опыта, так и отвлеченные фантазии» [12, с. 73]. Данное определение воображаемого прекрасно подходит для дальнейшего построения определения образа как феномена воображения.

Воображаемый образ следует за событием и, уже в свою очередь, сам создаёт новые события. Следует сказать, что концепция события особое развитие получила в системе Ж. Делёза. Французский философ так обозначает события: «Все тела — причины друг другу и друг для друга, причины чего? Они — причины особых вещей совершенно иной природы. Такие эффекты — не тела, а, собственно говоря, нечто «бестелесное». Это — не физические качества или свойства, а логические и диалектические атрибуты. Это — не вещи или состояние вещей, а события» [2, с. 13]. Не материя, конструирующая вещественный мир, а само его становление суть то, с чем сталкивается сознание, что оно открывает в качестве пространства смыслов. Связь воображаемого с событием Н. Н. Суворов описывает следующим образом: «Воображаемое связано со своим окружением в реальном и ментальном пространстве: с тем, что предшествует его появлению – событием, с тем, что сопровождает воображаемую реальность, является ее оправой и панорамой – воображаемым событием, и с тем, что следует за воображаемым, порождается им, проявляется в новой перегруппировке бытия – в новом событии» [12, с. 74]. Воображаемое, таким образом, видоизменяет то, что попадает в поле восприятия, оно гуманизирует, перестраивает поток событий. Мы смотрим на картинку и в нашем сознании выстраивается её образ, он вплетается в континуумы других образов, столь же сплетенных и смешанных друг с другом. Мы ассоциируем, дорабатываем, достраиваем и сравниваем увиденное. В свою очередь, воображаемое создаёт условия становления и проживания нового события.  

Элементарной единицей, интегрирующей событие и воображаемое, является симулякр – образ, равноудаленный как от вещественного, так и от идеального. В работе «Симулякры и симуляции» Ж. Бодрийяр так описывает симуляцию: «Симуляция ставит под сомнение различие между “истинным” и “ложным”, между “реальным” и “воображаемым”» [1, с. 5]. В этом отношении образ как воображаемое подразумевает и особую эпистемологическую программу, для которой истинное не постигается, а конструируется. Каждый раз обращаясь к образу в памяти, мы можем по-разному его трактовать, отмечать различные детали, интерпретировать для себя его значение. Воображение принадлежит сознанию, а медиа – объективному миру, но в отношении образов есть некоторое единство этих двух систем: обе они утверждают не бытие, но его виртуальную проекцию. С. Жижек отмечает, что «виртуальная реальность переживается как реальность, не будучи таковой» [3, с. 18]. Теория воображаемого, безусловно, расширяет и гуманизирует привычное техноцентрическое понимание виртуальности, а вместе с тем даёт широкие возможности для трактовки визуальности.  

Подводя итог, отметим четыре модуса визуального образа, идеи которых прямо вытекают из всего вышесказанного:

  • Образ-объект – вещественное изображение (picture) как часть материального мира, эмпирической реальности в её натуралистическом понимании. Образ-объект – это только изображение, без глубины, без интерпретации, без зрителя. Возможна трактовка образа-объекта как артефакта материальной культуры.
  • Образ-медиум – оптический медиаобъект, способствующий взаимоперетеканию субъективного и объективного, изображенного и интерпретации. Именно образ-медиум выступает интерфейсом в пространство возможных и реальных явлений, окном в виртуальность медиа. В образе-медиуме раскрывается содержательный потенциал визуальности.
  • Образ-событие – визуальная данность объектов, представленная в становлении – визуализации. Именно образ-событие несёт в себе punctum, а через него становится возможной ноэма визуального образа.
  • Образ-воображаемое – чистое зримое, феномен ментальной среды человека, формируемый с одной стороны в силу креативного, преобразующего взаимодействия человека и мира, а с другой – складывающийся на основе интерсубъективного опыта взаимодействия с визуальной средой.

Предложенная система модусов визуального образа может быть использована в конкретных культурологических, искусствоведческих, философских исследованиях визуальности. Каждый последующий модус даёт дополнительные возможности интерпретации визуального образа, но также и накладывает свои ограничения, связанные с условиями применения метода. Предложенный в данной статье подход в дальнейшем может стать основой для разработки более детальной теории исследования визуальной культуры.

Список использованной литературы:

  1. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. М.: Издательский дом «ПОСТУМ», 2015 г. – 240 с.  
  2. Делёз Ж. Логика смысла. М.: Академический Проект, 2011 г. – 472 с.  
  3. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального. М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002 г. – 160 с.  
  4. Липпман У. Общественное мнение. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004 г. – 384 с.  
  5. Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005 г. – 256 с.  
  6. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.: «КАНОН-пресс-Ц», 2003 г. – 462 с.  
  7. Мирзоев Н. Как смотреть на мир. М.: Музей Гараж и Ад Маргинем Пресс, 2019 – 344 с.  
  8. Митчелл У. Дж. Т. Иконология. Образ. Текст. Идеология. М.; Екб.: Кабинетный учёный, 2017 г. – 240 с.  
  9. Назаренко А. Н. Визуальный образ в контексте современных исследований медиа // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры, 2019 г. № 4 (41). – С. 93–97  
  10. Петровская Е. В. Теория образа. М.: РГГУ, 2010 г. – 281 с.  
  11. Савчук В. В. Философия фотографии. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2015 г. – 335 с.
  12. Суворов Н. Н. Наступление воображаемого: воображаемое как феномен культуры // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры, 2016 г. №2 (27). – С. 73–81  
  13. Флюссер В. За философию фотографии. Спб.: Изд-во С.Петерб. ун-та, 2008 г. – 146 с.  
  14. Mirzoeff N. An Introduction to Visual Culture. – London: Routledge, 1999. – 274 р.  
     

References:

  1. Baudrillard J. Simulacra and Simulations. M .: POSTUM Publishing House, 2015 – 240 p.
  2. Deleuze J. The logic of meaning. M .: Academic Project, 2011 – 472 p.
  3. Zizek S. Welcome to the desert of the Real. M .: Pragmatics of Culture Foundation, 2002 – 160 p.
  4. Lippman W. Public Opinion. M .: Institute of the Public Opinion Foundation, 2004 – 384 p.
  5. Luman N. The reality of mass media. M .: Praxis, 2005 – 256 p.
  6. McLuhan M. Understanding Media: Human Extensions. M .: “CANON-press-C”, 2003 – 462 p.
  7. Mirzoev N. How to look at the world. M .: Garage and Hell Margin Press Museum, 2019 – 344 p.
  8. Mitchell W.J. T. Iconology. Form. Text. Ideology. M .; Ekb .: Cabinet scientist, 2017 – 240 p.
  9. Nazarenko A.N. Visual image in the context of modern media research // Bulletin of the St. Petersburg State Institute of Culture, 2019 No. 4 (41). – S. 93–97
  10. Petrovskaya E.V. Theory of Image. M .: Russian State Humanitarian University, 2010 – 281 p.
  11. Savchuk V.V. Philosophy of photography. – 2nd ed., Rev. and add. – St. Petersburg: Publishing House of St. Petersburg. University, 2015 – 335 s.
  12. Suvorov N. N. The onset of the imaginary: the imaginary as a cultural phenomenon // Bulletin of the St. Petersburg State Institute of Culture, 2016 No. 2 (27). – S. 73–81
  13. Flusser V. For the philosophy of photography. SPb .: Publishing house S. Peterb. University, 2008 – 146 p.
  14. Mirzoeff N. An Introduction to Visual Culture. – London: Routledge, 1999. – 274 p.
     

Назаренко А.Н. Визуальный образ: между медиа и воображаемым // Общество. Среда. Развитие. — 2020. — № 1 (54). — С. 43–46.